Самому большому в мире массовому захоронению, Пискаревскому мемориальному кладбищу исполнилось 60 лет

В майские дни отмечается еще одна важная дата, связанная с историей Великой Отечественной. Одному из самых известных в нашей стране мемориалов павшим на Пискаревском кладбище в Петербурге 60 лет. Во время фашистской блокады там в безымянных братских могилах были похоронены тысячи защитников города и ленинградцев, погибших от бомбежек, обстрелов, голода. И гранитная фигура Родины-Матери как символ величайшей боли и несгибаемого мужества жителей города на Неве.

Пискаревский мемориальный комплекс для каждого петербуржца-ленинградца больше, чем просто точка на карте. Место боли, скорби и памяти. Самое большое в мире массовое захоронение, только по официальным данным здесь покоятся около полумиллиона человек, население немаленького города. Вдаль уходят ряды братских могил одна за другой, всего их 186. На гранитных плитах ни имен, ни фамилий. Только годы. 42-й, 43-й, самые страшные блокадные зимы, когда в изможденном городе погибших хоронили тысячами. Каждый день. На санках и в полуторках привозили тех, кто замерзал и умирал прямо на улице. В этой комнате небольшой сейф, архив Пискаревки. В нем 119 томов, и в каждой книге неровным почерком страшные цифры ежедневных потерь.

Февраль 42-го, это самые страшные цифры. 20 февраля сюда доставили десять тысяч трупов, – говорит Ольга Большакова, заведующая архивным отделом Пискаревского мемориального кладбища.

В начале 40-х годов на севере города, большой пустырь, когда-то деревня, названная именем зажиточного купца Пискарева. Здесь, на окраине Ленинграда, перед войной и появилось новое кладбище. Земля суровыми зимами промерзала насквозь.

Сначала бригады саперов взрывали землю, потом экскаваторами выкапывали траншеи и уже в них укладывали погибших людей, – рассказывает Татьяна Мосина, методист Пискаревского мемориального кладбища.

На холодном граните памятных плит серп и молот значит гражданское население, пятиконечная звезда – защитники Ленинграда. Когда после войны архитекторы и скульпторы создавали мемориал, продумывали каждую деталь.

Сначала хотели стелу поставить посередине. Но постепенно проекты менялись, менялась и сама Мать-Родина. Сначала была в солдатской шинели, потом решили ее сделать по-другому, – продолжает Татьяна Мосина.

Шестиметровая скульптура в центре мемориала – собирательный образ советских женщин. С траурной гирляндой из дубовых ветвей она будто медленно идет к могилам. И стихи Ольги Берггольц дополняют образ, это посвящение всем, кто не увидел праздника Победы.

«Их имен благородных мы здесь перечислить не сможем,

Так их много под вечной охраной гранита.

Но знай, внимающий этим камням,

Никто не забыт, и ничто не забыто».

Пронзительные строчки в каждой торжественно-траурной церемонии. Они здесь неизменно в сентябре в день начала блокады, январским утром в годовщину прорыва и полного освобождения Ленинграда. И, конечно, 9 мая. Народный артист России Николай Буров – бессменный диктор Пискаревки. Это словно его баритоном каждый год говорят тысячи голосов.

Каждый раз приходится почти выдавливать этот текст из себя, потому что он не округлый, не гладкий, не теплый, он очень суровый, угловатый. Тяжелый. Он просто тяжелый, как вот берешь в руку кусок свинца, – делится Николай Буров, народный артист России.

И хотя в этом году здесь не будет привычного торжественного возложения, Пискаревка все равно остается местом памяти, где горит вечный огонь, символ жизни и несломленной веры.

Когда я вожу правнука на это кладбище, я ему говорю, это то, что было. Это твоя бабушка помнит. Это жизнь наша, это наша боль. Боль Ленинграда, – делится Стелла Инденбом, житель блокадного Ленинграда.

Автор Алексей Корепанов