82-я годовщина окончания Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции

20 апреля 2024 года — 82-ая годовщина окончания Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции, считающейся многими специалистами окончанием контрнаступления под Москвой.

«Непосредственно контрнаступление, с точки зрения командования Красной Армии, началось 5 декабря и завершилось 7 января. Однако, Ржевско-Вяземская операция началась 8 января, без паузы, на том же направлении. Поэтому есть точка зрения, что она является завершением битвы за Москву», — рассказал методист научно-методического отдела Музея Победы, к.и.н. Дмитрий Кочетов.

«Много сказано о значении этой победы как одного из главных водоразделов и в Великой Отечественной, и во всей Второй мировой войне. Но в связи с тем, что нас от тех сражений отделяет время длиною в человеческую жизнь от рождения до глубокой старости, хочется напомнить неочевидное: именно в ходе контрнаступления под Москвой не попавшие под оккупацию широкие слои советского народа могли не из речей агитаторов и государственных деятелей, а воочию или хотя бы со слов родных убедиться, что несут им гитлеровцы», — подчеркнул историк.

«Восемьдесят лет спустя кажется, что едва ли не с 22 июня 1941 г. все в СССР знали про массовые расстрелы, концлагеря, уничтожение памятников культуры и другие средства, при помощи которых Гитлер пытался завоевать «жизненное пространство» на востоке, осуществить план Ост, Холокост и т.д. Однако, в те времена интернета ещё не было»,  — добавил он.

Телевидение в СССР накануне войны находилось ещё в зачаточном состоянии и в годы Великой Отечественной не функционировало. Прямой эфир был возможен только по радиосвязи.

«То есть в 1941 г. для того, чтобы не просто рассказать, а показать всей стране преступления нацистов, надо было оказаться на месте, сфотографировать или снять на камеру, а потом доставить плёнку в редакцию газеты и киностудию, где её напечатают и смонтируют агитационный фильм. Или сделать так, чтобы как можно большее количество твоих соотечественников оказались на месте этих преступлений, увидели сами, а потом рассказали родным. До освобождения большой площади страны это было невозможно», — пояснил методист научно-методического отдела Музея Победы.

«Контрнаступление под Москвой было не первым. Тихвинская и Ростовская стратегические наступательные операции начались раньше (10 и 17 ноября соответственно), не говоря уже о том, что успешные контрудары на Сольцы, Великие Луки и Ельню случались и летом 1941 г.», — рассказал Дмитрий Кочетов.

Но именно широкомасштабное контрнаступление под Москвой, проходившее от Калининской до Воронежской областей и освободившее советскую землю, если считать по 20 апреля, на глубину до 400 км, сделало так, что буквально миллионы людей, советских солдат и освобождённых жителей, смогли написать родным о том, что происходит», — подчеркнул он.

«А фотографы и кинематографисты — зафиксировать преступления гитлеровцев на плёнку. Как массовые расправы, так и разграбленные, разрушенные безо всякого военного смысла Ново-Иерусалимский монастырь, усадьбу Льва Толстого «Ясная Поляна», дом-музей П.И. Чайковского и т.д. Удручающее состояние указанных трёх сооружений в декабре 1941 г. было показано в знаменитом фильме «Разгром немецких войск под Москвой», пользовавшемся таким успехом, что получил «Оскар» в 1942 г. Связанные с фильмом экспонаты выставлены в Музее Победы»,  — добавил историк.

«С одной стороны, именно после контрнаступления под Москвой даже антисоветски настроенные, но при этом вменяемые жители получили неопровержимые доводы для ответа на вопрос, на чьей стороне надо воевать, если им важен русский народ, а не борьба с большевиками. Это благотворно сказалось на непоколебимости советского общества в борьбе с захватчиками», — отметил методист научно-методического отдела Музея Победы, к.и.н. Дмитрий Кочетов.

«С другой — успех контрнаступления, как и проходивших одновременно ещё сразу двух стратегических наступательных операций доказал, что огромная доля жителей СССР разных этносов, в том числе русских, как стержня советского народа, воспринимали советскую власть как свою. Доверяли ей и были готовы сражаться за неё», — подытожил он.