Так начиналась война: Министерство обороны опубликовало уникальные исторические документы

На сайте Министерства обороны открылся новый раздел, в котором размещены уникальные свидетельства советских военачальников о первых днях Великой Отечественной войны. Эти материалы представляют собой ответы командиров на вопросы, которые вскоре после войны им задавало Военно-историческое управление Генерального штаба Советской армии. RT изучил рассекреченные документы.

К годовщине начала Великой Отечественной войны на сайте Министерства обороны появился раздел, в котором можно познакомиться с уникальными свидетельствами очевидцев.

В 1952 году специальная группа при Военно-историческом управлении Генерального штаба Советской армии начала работу над описанием событий Великой Отечественной войны.

Те, кто командовал в начале войны округами, армиями, корпусами и дивизиями, получили список из пяти вопросов. Военачальников, в частности, спрашивали, почему в июне 1941 года большая часть артиллерии корпусов и дивизий находилась в учебных лагерях, насколько штаб их части был подготовлен к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны. 

Теперь часть этих, ранее засекреченных, исторических документов стала доступна пользователям интернета.

Несмотря на по-военному сухие формулировки, которыми высшие офицерские чины описывают события 22 июня 1941 года, возникает ясное представление о том, что им пришлось пережить в первые дни немецкого вторжения.

Пётр Собенников, в 1941 г. — командующий войсками 8-й армии Прибалтийского особого военного округа (Северо-Западный фронт):

«Насколько неожиданно для подходивших войск началась война, можно судить, например, по тому, что личный состав тяжёлого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге на рассвете 22 июня, прибыв на ст. Шауляй и увидев бомбёжку наших аэродромов, посчитал, что начались манёвры.

А в это время уже почти вся авиация Прибалтийского военного округа была сожжена на аэродромах. Например, из смешанной авиадивизии, которая должна была поддерживать 8-ю армию, к 15 часам 22 июня осталось 5 или 6 самолётов СБ». 

Внезапность нападения привела к тому, что в первые часы война воспринималась частью командиров просто как провокация, на которую не стоит поддаваться:

«На провокацию не поддаваться, по самолётам не стрелять! … Немцы кое-где начали вести бой с нашими погранзаставами.

Это очередная провокация. На провокацию не идти. Войска поднять по тревоге, но патронов на руки не давать». 

Документы дают представление и о личном мужестве командного состава в самые тяжёлые часы войны.

Николай Иванов, в 1941 г. — начальник штаба 6-й армии Киевского особого военного округа (Юго-Западный фронт):

«...Было принято решение замазать знаки на танке грязью и двигаться по дороге на Смела днём с закрытыми люками вместе с немецкими машинами, которые изредка проходили по дороге. Эта маленькая хитрость удалась, и мы днём двигались от Звенигорода на Шполу, причём немецкие регулировщики давали нам дорогу.

Надеясь и в дальнейшем безнаказанно двигаться с немцами, мы выехали на дорогу, идущую от м. Смела на Черкассы. Танк дошёл по дамбе до взорванного моста, но был обстрелян немецкой артиллерией зажигательными снарядами, при развороте сполз с дамбы и наполовину затонул. Вместе с экипажем мы вышли из танка и через час, перейдя болото, соединились со своими частями на участке 38-й армии». 

Михаил Зашибалов, в 1941 г. — командующий 86-й стрелковой дивизией 5-го стрелкового корпуса 10-й армии Белорусского особого военного округа (Западный фронт):

«Начальнику штаба дивизии я приказал связаться с пограничными комендатурами и заставами и установить, что делают немецко-фашистские войска и что делают наши пограничные комендатуры и заставы на Государственной границе СССР.

В 2 часа 00 минут начальник штаба дивизии доложил сведения, полученные от начальника Нурской пограничной заставы, что немецко-фашистские войска подходят к реке Западный Буг и подвозят переправочные средства. 

После доклада начальника штаба дивизии в 2 часа 10 минут 22 июня 1941 года я приказал подать сигнал «Буря 2», поднять стрелковые полки по тревоге и выступить форсированным маршем для занятия участков и районов обороны.

В 2 часа 40 минут 22 июня я получил приказ вскрыть пакет командира корпуса, хранящийся в моём сейфе, из которого мне стало известно, что я должен поднять дивизию по боевой тревоге и действовать согласно принятому мной решению и приказу по дивизии, что мною и было сделано — по моей инициативе на час раньше». 

На данный момент в разделе сайта Минобороны «Так начиналась война» представлены развернутые показания семерых военачальников в виде ответов на пять вопросов.