День петербургских котов и кошек, которые помогали пережить блокаду

8 июня жители Санкт Петербурга вот уже в 16-й раз отмечают День петербургских котов и кошек. Установлен этот праздник был в честь этих животных, завезенных в город в 1942-1943 годах после того, как Ленинград заполнили полчища крыс, грозивших уничтожить и без того скудные съестные припасы горожан.  После восстановления транспортного сообщения с Большой землей председатель Ленсовета выписал из Ярославской области и отправил в Ленинград эшелон с дымчатыми кошками. Ближе к концу войны, чтобы окончательно избавить город от армии грызунов, уже сибиряки прислали в Ленинград еще 5 тысяч крысоловов. «Мяукающая дивизия» очистила город от крыс и спасла немало жизней. И если, к примеру, в январе 1944 года килограмм хлеба стоил 50 рублей, то за живого котенка просили 500!

Однако коты помогали ленинградцам не только в борьбе с крысами. В числе легенд военного времени есть и история про рыжего кота-«слухача», поселившегося при зенитной батарее под Ленинградом и точно предсказывавшего налёты вражеской авиации. Причём, как гласит история, на приближение советских самолетов животное не реагировало. Командование ценило кота за его уникальный дар, поставило на довольствие и даже выделило одного солдата за ним присматривать.

Согласно еще одной распространенной истории, единственным «коренным» ленинградским котом, которому посчастливилось пережить блокаду, был кот Максим, живший в семье Володиных вместе с попугаем Жаком. «В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих, - вспоминала Вера Николаевна Володина. -  Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречен. Кот Максим тоже еле бродил - шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу». Попугаю все же пережить суровые условия блокады не удалось, а кот Максим не только дотянул до Победы, но прожил еще очень долго и умер в 1957 году. Ему было двадцать лет - весьма почтенный для кота возраст. Смотреть на Максима водили целые делегации школьников - всем было интересно увидеть уникального ленинградского кота, пережившего блокаду.

А еще был кот Василий Бугров – да-да, ему даже была подарена фамилия! «Каждый день Васька уходил на охоту и притаскивал мышек или даже большую жирную крысу, - вспоминала одна из ленинградок, переживших блокаду. - Мышек бабушка потрошила и варила из них похлебку. А из крыски получался неплохой гуляш. При этом кот сидел всегда рядом и ждал еду, а ночью, когда все трое лежали под одним одеялом, он согревал их своим теплом. При этом бомбежку Василий чувствовал намного раньше, чем объявляли тревогу, начинал жалобно мяукать, и бабушка успевала собрать вещи, маму, кота и выбежать из дома. Когда бежали в убежище, его как члена семьи тащили с собой и смотрели, как бы его не унесли и не съели.

Всю зиму до весны бабушка собирала крошки для птиц, а с весны они выходили с котом на охоту. Бабушка сыпала крошки и сидела вместе с Васькой в засаде, его прыжок всегда был на удивление точным и быстрым. Васька голодал вместе с нами и сил у него было недостаточно, чтобы удержать птицу. Он хватал птицу, а из кустов выбегала бабушка и помогала ему. Так что с весны до осени ели еще и птиц. Когда сняли блокаду и появилось побольше еды, и даже потом после войны бабушка коту всегда отдавала самый лучший кусочек. Гладила его ласково, приговаривая «кормилец ты наш». Умер Васька в 1949 году, бабушка его похоронила на кладбище, и чтобы могилку не затоптали, поставила крестик и написала Василий Бугров. Потом рядом с котиком мама положила и бабушку, а потом там я похоронила и свою маму. Так и лежат все трое за одной оградкой, как когда-то в войну под одним одеялом».